— Нет, ну какой беспредел, а? Черт, надо было спокойно корпеть в «Майкрософте» у Гейтса и носа не высовывать! Сейчас, наверное, уже начальником отдела был бы! Искатель приключений, а? Не-ет, если выберусь отсюда — с Земли больше ни ногой! Лучше уж мусорщиком в черном квартале Лондона, чем здесь!

Человек, сидевший в неглубокой пещерке на склоне горы, возвышавшейся над базой Айрон-Рок, разговаривал сам с собой, потому что больше поговорить было не с кем. Слыша собственную речь, он немножко успокаивался, изгоняя страх, и нарушал окружавшую его тишину. Это было не слишком безопасно — бродившие в окрестностях животные слышали даже самые тихие звуки на большом расстоянии, но… Плевать.

Ростом человек был высок, темноволос и сероглаз, одет в потрепанный, но еще добротный комбинезон темного песочного цвета и кепку армейского образца с длинным козырьком. Звали его Дугалом Мак-Эваном, и в соответствии с чудом сохранившимся электронным паспортом ему было двадцать восемь лет, родился в Эдинбурге, холост, в настоящий момент имеет выездную визу за пределы Европейского сообщества.

К сожалению, указанные «пределы» находились эдак в сотне световых лет ближе к ядру Галактики, на планете Земля.

Дугал сбежал четыре часа назад, сумев равно обмануть охрану и Чужих, взявших административный корпус в плотное полукольцо. Сейчас, днем, Чужие не проявляли особой активности и лишь изредка обследовали территорию — каждый самец выбрал для себя отдельный участок, тщательно им охраняемый. Чуть сложнее было обставить вооруженных наемников, занявших позиции у всех входов и выходов, но, в конце концов, для чего дана человеку голова? Мистеру Мак-Эвану никак не хотелось оставаться в комплексе жилых построек еще на одну ночь. Такой поступок граничил бы не просто с безрассудством, но с гипертрофированной суицидальной манией. Было ясно, что еще ночь-две — и взбесившиеся Чужие вырежут подчистую и поселенцев, и мрачных мордоворотов, нанятых «Джихадом».

Когда план побега созрел окончательно, пришлось идти к командиру боевиков (почти единственному из всей террористической группы настоящему арабу), которого все подчиненные называли господином Ясуром, и выпрашивать у него разрешение выйти за охраняемый периметр. Ясур — очень спокойный и вежливый человек, между прочим закончивший университет в Багдаде, а затем учившийся аж в самой Сорбонне, — был умен и долго выспрашивал Дугала, зачем ему нужно покидать на скорую руку укрепленный корпус. Дугал ответил, что у него будто бы появилась идея, как обуздать Чужих, внезапно отказавшихся повиноваться, но гипотезу требуется обязательно проверить на практике. Для проверки понадобится обязательно найти хотя бы одного Чужого и пообщаться со зверем вплотную с помощью ретранслятора.

— Вы сумасшедший, — тихо, на безукоризненном английском ответил господин Ясур. На его круглом лице явственно отражалась усталость, — Впрочем, если угодно, идите. Поверьте, мне не будет жалко, если вас сожрут. Все-таки именно вы, мистер Мак-Эван, уверяли, будто животные безопасны.

— Они и были безопасны, сэр, — буркнул Дугал. — Я не знаю, что произошло.

Господин Ясур щелкнул пальцами два раза, подзывая одного из своих помощников, кивнул на Дугала и сказал:

— Отправь с ним кого-нибудь.

«Только охранника мне не хватало! — Мак-Эван огорченно потер ладонью лицо, но от возражений благоразумно воздержался. Ясур при всей своей интеллигентности не терпел, когда ему противоречили, и запросто мог своим спокойным и вежливым голосом приказать ликвидировать бунтаря. Как уже не раз случалось. — Ладно, посмотрим, кто кого переиграет. Не думаю, что ради меня станут жертвовать самым сообразительным и быстрым членом группы».

Дугал, слушая на Земле радио или телевизионные передачи, был уверен, что все боевики «Нового Джихада» представляют собой исключительно туповатых неграмотных крестьян откуда-нибудь из Междуречья, окрестностей Багдада или Тегерана, каковым запудрили мозги и сунули в руки оружие. И разумеется, ошибался.

Руководство секты исмаилитов не рисковало жизнями своих единоверцев, предпочитая платить наемникам из самых разных стран. Так что в боевой группе господина Ясура кроме него самого граждан Исламского Союза было всего трое. Остальные являлись людьми как с белой, так и с темной кожей, которым хорошо платили за опасную профессию и которые не задавали вопросов. Подданные королевств Европы, государств Американского континента, азиаты, русские… И весь этот винегрет громко именовался «арабскими террористами». За «идею» трудился только господин Ясур со своими помощниками. Остальные — за деньги.

Напряжение в отряде, захватившем Айрон-Рок, чувствовалось со вчерашнего дня, когда стало ясно: возникла не предусмотренная никакими планами и директивами руководства чрезвычайная ситуация. Новейшее, совершенное и безукоризненно действовавшее в течение последнего месяца биологическое оружие отказалось повиноваться своим владельцам. Когда Чужие, высаженные в Айрон-Рок и нагнавшие ужаса на поселенцев, позволили господину Ясуру ставить свои условия начальникам колонии, боевая группа взяла под охрану все важные объекты, системы связи и жизнеобеспечения, но через несколько часов…

— Кого тут проводить? Тебя?

Дугал только вздохнул. В сопровождающие ему выделили самого настоящего питекантропа. Причем не простого, а наделенного сообразительностью и вниманием. Этого здоровенного ниггера, по происхождению вроде бы канадца, звали Маликом. Рожа самая отталкивающая — Дугал никогда не был расистом и спокойно относился к неграм или желтокожим азиатам, но любой белый человек, увидевший Малика, немедленно вступил бы в ку-клукс-клан. Ростом метра два, сложение медведя, на лице несколько розовых шрамов и впридачу светлая татуировка на правой щеке в виде отрезанной головы. Персонаж фильма ужасов про сексуального маньяка, охотящегося за сдобными голливудскими блондинками.

— Меня. — Дугал не стал тратить время на долгие прелюдии. — Нужно выйти на улицу, к склону горы, и попробовать найти хотя бы одного зверя.

— Веди, — громыхнул Малик. На его поясе был укреплен охватывающий бедра пластиковый станок, на котором крепилась «умная винтовка» — смарт.

— Я жду вас часа через два, — не меняя безразлично-спокойного тона, сказал господин Ясур, огладив ладонью короткую темную бороду.

Дугал незаметно ухмыльнулся, понимая, отчего руководитель акции выбрал для сопровождения компьютерного техника, лучше всех других умевшего общаться с Чужими, именно Малика. Последний был теоретическим предводителем бунта наемников — они уже начали поговаривать о том, что «на такое мы не подписывались», и косо поглядывать на Ясура вместе с его заместителям и арабами. Дугал подозревал, что бунт окажется бессмысленным и ничего не изменит в сложившемся положении, но мог понять наемников: одно дело воевать с людьми и совсем другое — с Чужими.

Сопровождаемый здоровенным негром, Дугал вышел из кабинета (до вчерашнего дня принадлежавшего администратору колонии Айрон-Рок), спустился вниз, в большое помещение, где на полу сидели заложники — почти сотня инженеров, рабочих и членов их семей, — и, стараясь не смотреть в их лица, быстро зашагал к единственному незабаррикадированному выходу. Там он прихватил заранее приготовленную сумку, надеясь, что Малик не сообразит ее обшарить (в сумке лежали несколько полиэтиленовых пакетов с водой, таблетки концентрата, заменяющие полноценный обед, ноутбук и портативная система связи, украденная во время безумной паники прошедшей ночи из контейнера самого господина Ясура).

Дугал знал, что делал. Ему очень хотелось жить. Он не сомневался, что военные корабли Европейского сообщества подойдут к Геону в течение ближайших нескольких суток. Когда прибудут десантники, вызванные еще до полного захвата станции «Джихадом», все кончится. Армия уничтожит Чужих и боевиков, если к тому времени хоть один из террористов останется жив. В последней сентенции Дугал очень сомневался. Еще вчера вечером людей, находящихся в Айрон-Роке, было сто пятьдесят семь. К утру в живых остался девяносто один человек. Чужие, ночью проведя атаку на здание, где были собраны все заложники под охраной террористической группы, истребили шесть с половиной десятков людей, не щадя никого. Следующая ночь будет для Чужих не менее урожайной.